Детство и спорт
Родилась Ксения 10 октября 1976 года в России. О своём детстве женщина мало распространялась в СМИ, поэтому данный период её жизни окутан загадкой. Отец Соловьёвой был доктором технических наук, о матери же неизвестно ничего.
Единственное, о чём рассказывала сама Ксения — это спорт, который в то время играл для неё большую роль. Девушка объездила немало соревнований по теннису, не только позволивших ей получить статус кандидата в мастера спорта, но и закаливших характер.
Столь серьёзное увлечение научило будущую журналистку пунктуальности, лёгкости на подъём (порой приходилось за пять минут собирать чемодан и срываться с места) и стремительному движению вперёд. Благодаря этому Ксения Соловьёва может похвастаться повышенной работоспособностью и умением брать на себя ответственность. Хотя, как сейчас говорит сама женщина, будучи ребёнком, ей было немного страшно ночевать в плацкартных поездах и обитать в общежитиях.
Но даже столь бешеный ритм жизни не сломил Ксению, более того, довольно долгое время девушка считала мир безопасным и справедливым местом. Из-за этого, когда ей впервые пришлось столкнуться с обманом, будущая журналистка была немало шокирована.
Ксения Соловьева, главред Vogue Russia и посол Специальной Олимпиады, поднимает важные вопросы о языке глянца и его роли в инклюзивном спорте. Врачи отмечают, что использование позитивного и поддерживающего языка в медиа может значительно повлиять на общественное восприятие людей с ограниченными возможностями. Соловьева акцентирует внимание на необходимости создания пространства, где каждый может чувствовать себя принятым и ценным. Врачи подчеркивают, что инклюзивный подход не только способствует улучшению психоэмоционального состояния участников, но и помогает разрушить стереотипы. Такой язык, по мнению специалистов, способен вдохновить новое поколение, формируя более здоровое общество, где каждый имеет право на участие и успех.
Ксения Соловьева, замешанная в скандале с ЕГЭ, рассказала, как оказалась в эпицентре скандала
21-летнюю Ксению Соловьеву, чье имя прогремело в связи со скандалом со сдачей ЕГЭ в московском ЦО № 264, журналисты «КП» отыскали дома, в Перми. Весть о том, что девушка замешана в неблаговидном деле, повергла в шок многих ее знакомых. Особенно преподавателей знаменитой школы № 143 с физико-математическим уклоном, которую Ксения окончила с золотой медалью.
Ксения рассказала нам о том, как оказалась в эпицентре скандала. Кстати, у нее в гостях мы встретили и еще одного участника этой истории — третьекурсника МФТИ Максима Абрамова — молодые люди встречаются.
— За неделю до ЕГЭ наш знакомый по имени Дима предложил написать нам экзамен за выпускников, — рассказывает Ксения. — Нам захотелось острых ощущений. Вот и согласились.
Ксюша и Максим встречаются
— А что пообещал взамен? О каких суммах шла речь?
— Обещал пикник организовать, стол накрыть с шашлыками, — на полном серьезе отвечает девушка. — Если и ходят какие-то деньги вокруг ЕГЭ, то уж мимо нас. Нам ни копейки не обещали. И самое обидное, что старания наши не были по достоинству оценены. Работы так и не проверили. А выполнить их было непросто: нам надо было попасть в вилку: набрать не менее 80 баллов и не более 90. Набери я 100 баллов, у человека, за которого я и другие ребята сдавали, были бы проблемы.
— Как получилось, что вас допустили до сдачи ЕГЭ? Говорят, пришлось переодеться, чтобы стать похожим на молодого человека.
— Да, пришлось изображать мальчика. Я играла эту роль… А что, не впервой. А во время переклички, когда назвали имя Хусейн (фамилию я называть не буду), я понизила тембр голоса, добавила акцент и сказала: «Я».
— Мы попались уже на выходе с экзамена, когда у нас стали проверять паспорта сотрудники Управления по борьбе с экономическими преступлениями, — вступает в разговор Максим Абрамов. — Я писал за парня по имени Сасланбек из 958-й школы. Фамилию его я не запомнил и сказать следователям не смог. Всего за настоящих выпускников нас писало человек сорок, а поймали только нас семерых.
Доподлинно известно, что о масштабной подмене на ЕГЭ правоохранительные органы знали еще вечером накануне экзамена. Не попасться на обмане Ксюше не помог и ее талисман — статуэтка обезьянки нэцке — ее девушка всегда берет на сложные испытания.
После «сдачи» ЕГЭ пойманных за руку «выпускников» допросили и отпустили.
— Ксюша, вы понимаете, что ради острых ощущений, согласившись на сомнительную авантюру, вы, умница, отличница, идущая на красный диплом, испортили себе жизнь?
— Я еще не была в Долгопрудном (там располагается Московский физико-технический институт. — Ред.), возможно, удастся что-нибудь уладить, если нет — значит, это знак и шанс полностью изменить свою жизнь — уехать, к примеру, на Тибет или в Индию и медитировать там. Я очень сожалею, что участвовала в сдаче ЕГЭ и прощу прощения у своих преподавателей, друзей и близких.
— Ксюша, но ведь вас воспитывает одна мама — художник Пермского академического театра оперы и балета, и наверняка она ждала, когда вы выучитесь, сможете самостоятельно зарабатывать…
— Мама расстроилась, конечно, но все четыре года в Москве я живу без помощи мамы. Помимо обычной стипендии, у меня была потанинская как у победительницы международных олимпиад, подрабатывала в летних физико-математических лагерях.
Читайте также:
— Ощущение, что нас хотят публично казнить, чтобы другим неповадно было. Но судя по тому, как в этом году проходил ЕГЭ, у меня есть полная уверенность, что мы попались, может быть, случайно, а полстраны так и сдавали этот экзамен — списывая, получая ответы по Интернету, подставляя других вместо себя, но они просто не попадались, — подытожил Максим Абрамов.
ВЗГЛЯД С ШЕСТОГО ЭТАЖА
Всем по сто!
Дарья ТОКАРЕВА
Чиновники разбушевались! Группу помощников ЕГЭ ВКонтакте — закрыть, организаторов — засудить. Студентов, которые вместо школьников писали Единый, — отчислить и тоже под суд! Вот только чего после драки кулаками-то махать? Что же вы думаете, что это юные «злые гении» собрались, обсудили и придумали, как систему ЕГЭ подломить? Нет, это отнюдь не тайный заговор. Студентам, которые, кстати, очень любили в драмкружках выступать, было интересно сыграть новую роль, заодно себя проверить и похулиганить чуток. Скучно же жить от сессии до сессии. Они, конечно, знали, что так нельзя. Мама когда-то говорила. Но… Ведь все вокруг говорят, как ЕГЭ подделывают, как списывают, как подкладывают решения. Сами учителя, обнявшись с родителями, сидели и решали эти тесты и отдавали своим детям. А тех, кто отказывался от подсказок, педагоги ругали — вот дураки-то!
Так чего хотеть от студентов? Ведь учителя сами преподают такой же урок «полезной во всех отношениях лжи» — и вам хорошо, и нам неплохо. В вузах преподаватели активно занимаются подготовкой к ЕГЭ, намекая, мол, иначе в вуз дороги нет (читать полностью).
Карьера
После окончания факультета журналистики в МГУ им. Ломоносова Кения Соловьёва, биография которой довольно туманна до этого момента, наконец сделала первые шаги в выбранной профессии. Она начала свой путь в журнале «ОМ», где ей доверили раздел «Колонки». Для девушки это был колоссальный прорыв, поскольку ранее она писала лишь заметки в теннисные издания. Работа в данном глянцевом журнале пришлась Ксении по душе, но когда спустя два года её, уже набравшуюся опыта, пригласили в Gala на должность редактора отдела красоты, отказаться она не могла.
Так Ксения Соловьёва вместе с московской командой побывала на стажировке в Париже. Там они сильно удивляли местных работников своим стремительным карьерным ростом, ведь тогда, чтобы добиться таких высот, француженки отдавали всё время изданию. И конечно же, парижские редакторы «красоты» были дамами за 50, очень щепетильно относящимися к своему внешнему виду.
Ксения Соловьева, посол Специальной Олимпиады и главный редактор Vogue Russia, активно поднимает вопросы инклюзии и разнообразия в мире моды и спорта. В своих интервью она делится мнением о том, как новый язык глянца может стать инструментом для изменения общественного восприятия людей с ограниченными возможностями. Соловьева подчеркивает, что мода должна быть доступной для всех, и призывает к созданию более инклюзивной среды, где каждый сможет выразить свою индивидуальность. Многие читатели и поклонники поддерживают её инициативы, отмечая, что такие изменения в глянцевых изданиях могут вдохновить новое поколение на принятие и уважение к различиям. Важно, чтобы спорт и мода стали площадками для диалога и взаимопонимания, а не исключения.
За кулисами: редакция журнала Tatler
Продолжая открывать закулисную жизнь журналов, телеканалов и радиостанций, мы побывали в редакции журнала Tatler. С Ксенией Соловьевой — главным редактором ведущего печатного издания о светской жизни в России — Buro 24/7 поговорило о том, чем в повседневной жизни занимаются завсегдатаи глянца, и как к ним относится общество.
-
Читайте также:
Как случилось, что профессиональная теннисистка стала журналисткой?
До 16 лет я действительно довольно серьезно занималась теннисом: была призером первенства России, объездила весь тогда еще СССР — от Красноярска до Юрмалы, после школы с неподъемным чехлом и бутербродами шагала на тренировку,
—
в общем, получила будь здоров какую спортивную закалку. При этом я, классическая девочка-отличница, умудрялась вникать в теоремы и формулы, закончила школу с золотой медалью, и c грустью осознав, что Габриэллы Сабатини
—
была такая аргентинская красавица-теннисистка — из меня не выйдет, а на меньшее я была не согласна, решила поступать на факультет журналистики МГУ.
Писать статьи я не собиралась
—
выбрала новое и cчитавшееся страшно прогрессивным отделение пиара и рекламы, хотя понятно, что о рекламе тогда мало кто знал, и единственной нашей настольной книгой были «Основы маркетинга» Филиппа Котлера. Я даже придумала какой-то наивный слоган для московского автосалона
—
«Кто едет, тот и правит». Но по иронии судьбы, с рекламой не сложилось, а вот глянцевый водоворот меня затянул.
Почему не выбрали спортивную журналистику?
Моим первым местом работы cтал журнал «Теннис плюс». Я до сих пор ему страшно благодарна, потому что когда на втором курсе я появилась на пороге редакции, без протекции и звонков, и бесстрашно заявила: «Я разбираюсь в теннисе, учусь на журфаке и хочу для вас писать», в меня поверили и дали задание: сначала очень маленькое, c гонораром, в буквальном смысле равнявшимся cтоимости батончика «Сникерс», потом побольше. Я довольно долго сотрудничала с этим изданием и не исключаю, что почетную пенсию встречу на посту главного редактора какого-нибудь теннисного вестника
—
трибуна Уимблдона ничуть не хуже первого ряда модных показов в Тюильри.
Как вы пришли в глянец?
Как ни странно, отчасти тоже благодаря теннису. Мы ходили в один тренажерный зал с девушкой, которая работала в «ОМ». Этот журнал
—
пионер глянца в России. Его придумал человек-самородок, уроженец Таганрога Игорь Григорьев. Сейчас он, правда, переквалифицировался в певцы, но тогда журналистский энтузиазм и энергия из него били ключом. Подруга попросила меня написать сначала про теннис, потом еще про что-то. Меня позвали в штат за сумасшедшую зарплату в $300 отвечать за колонки именитых авторов. Помню, я навещала ныне покойную Наташу Медведеву, экс-супругу Эдуарда Лимонова, у нее дома и пыталась, хоть и безуспешно, вставить слово в эмоциональные монологи Отара Кушанашвили. Это была прекрасная школа юного журналиста. После ОМа я работала в журналах «Гала» и «Ада». И буквально через пару недель узнала, что беременна вторым ребенком, о котором мечтала последние несколько лет. В тот момент передо мной встал выбор: остаться на прежней работе или удивить новое начальство интересным положением. Я рискнула, как рискуют теннисисты на счете 0:40, и все получилось: доработала почти до выезда в роддом, как это у нас принято, полгода провела с коляской в Измайловском парке и вернулась в Tatler.
«Глянцевую» карьеру вы начинали с должности бьюти-редактора. Вам действительно хотелось этим заниматься или взяли на себя то, что предложили?
Думаю, редкой девушке не хотелось бы иметь работу, которая позволяет первой попробовать новые духи Dior и поболтать про секреты хорошей фигуры лично с Моникой Беллуччи. Но работа мечты меня многому научила. Не секрет, что рубрика «Красота» — это хлеб глянцевых изданий и вместе с тем, предмет особого интереса читательниц, а поэтому в должности бьюти-редактора очень важно помирить искусство и коммерцию. Не cлучайно в российском Conde Nast одновременно четыре нынешних главных редактора
—
Вика Давыдова (Vogue), Ксюша Вагнер (Allure), Алла Белякова (Condé Nast Traveller) и я
—
работали в отделах красоты.
Находясь в должности главного редактора, соблюдать баланс наверняка еще труднее.
Безусловно. Я бы слукавила, сказав, что мы пишем все, что знаем, и все, что хотим. Быть до конца откровенными не получается. «Бить ниже пояса» — не лучший рецепт в работе над проектом, связанном с людьми. В конце концов, мы не таблоид, кормящийся сплетнями, и даже если с английского Tatler и переводится как «болтун», наша сплетня
—
великосветская, элегантная, вкусно и красиво поданная. В работе я, как гимнастка, балансирую на бревне. С одной стороны, я дружу с героинями Tatler и в курсе того, что происходит в их жизни, при этом всегда должна быть готова написать, к примеру, про их развод или секретную вечеринку на Сардинии. Редко удается обойтись без недовольных звонков и топанья ногами. С кем-то потом миримся, с кем-то ругаемся до битья бокалов, но когда номер не вызывает никаких эмоций и никто не угрожает нам повесткой в Краснопресненский суд, создается впечатление, что мы выпустили неинтересный продукт.
На посту главного редактора вы сменили Викторию Давыдову—человека, который славится своей строгостью в работе. У вас совершенно другая тактика взаимодействия с редакцией. Как происходила эта смена?
Я очень рада, что мне удалось поработать с Викой. Она жесткий, требовательный руководитель, перфекционистка до последней запятой, при этом невероятно трудоспособна
—
про таких начальников я шучу: «У них ни разу в жизни с утра не ломался кран». Cработаться с ней по силам не каждому, но те, кому это удается, обеспечивают себе неплохое карьерное будущее. Я, не скрою, гораздо мягче Вики, но определенную границу мои подчиненные никогда не переходят. Я уверена: если нужно в выходной день устроить съемку или остаться допоздна, чтобы третий раз переписать заголовок и «врез», они это сделают.
В чем особенности работы в рамках большого издательского дома, каким является Conde Nast?
Мы, конечно, слегка режимный объект и не существуем в привычной для творческих работников свободной обстановке. Зато и преимущества огромные. Постоянный обмен информацией. Возможность просматривать все мировые издания Conde Nast, а их сейчас больше 120, еще до того, как они появятся в продаже. Возможность синдицировать (перепечатывать) материалы с героями, до которых трудно дотянуться
—
например, в июньском номере мы публикуем потрясающую съемку супругов Обама авторства Энни Лейбовиц и абсолютно живое интервью с ними. И наоборот: скажем, нашу историю с Амандой Сейфрид перепечатывают английский Tatler и испанский Glamour, а съемки моды в русском Tatler обожают коллеги с новых рынков
—
Индии, Мексики и Бразилии.
Крупным издательским домам легче получить доступ к влиятельным героям, лучшим фотографам и золотым перьям. А вообще издательский бизнес
—
такой же специфический и серьезный, как строительство метро или торговля гособлигациями. В нем маленькая маржа и высокие издержки. Люди-непрофессионалы, из тщеславия желающие производить журналы, часто этого не понимают, в итоге их продукты будто сделаны на коленке.
У журнала Tatler, который пишет исключительно обо всем дорогом и красивом, нет ощущения, что глянец в России как в 1990-е, так и сейчас, делается для очень узкого круга людей?
Tatler в принципе узко сегментирован. У нас никогда не было задачи достучаться до широких народных масс, и в этом своем стремлении быть журналом для элит мы абсолютно честны. Отчасти этим и объясняется наша популярность.
В так называемом «высшем обществе» появляется мало новых лиц, но как эти «лица» меняются за те годы, что вы руководите журналом?
Эти изменения не так драматичны: вот если бы Tatler запускался в лихие девяностые! Мы же получили достаточно продвинутую аудиторию. В целом, приятно замечать, что нас, русских, больше не воспринимают за границей как клоунов
—
это амплуа мы с облегчением передали гражданам Бразилии, Мексики, Китая и Индии.
Что касается наших героинь, они окончательно поняли, что мало называться декораторшей, флористкой и галеристкой
—
бизнесом надо заниматься серьезно, и у многих это получается. В чести девушки работящие и организованные. Мы стали вкладывать в образование не только детей, но и в свое собственное. Многие стали гражданами мира
—
сегодня необязательно всю жизнь жить в одном городе, средства коммуникации рушат все границы. Мы с легкостью меняем страны и языки.
В моде спорт и красивое тело. В моде проводить как можно больше времени с детьми, а не оставлять их на откуп мамкам-нянькам. Наш журнал первым улавливает социальные тренды. И пусть британскому Tatler и исполнилось 302 года, нам ни в коем случае не хочется ассоциироваться с чем-то очень традиционным, консервативным, нафталиновым. Наши читательницы взрослеют, но мы привлекаем и молодую аудиторию.
Tatler продается в одних киосках с журналами типа «Антенна», «7 дней» и, вероятно, зачастую попадает не в те руки, в которые хотел бы попасть.
Понимаю, о чем вы говорите. Воспевание красивой жизни может порождать классовую ненависть. Но мы недавно провели ряд опросов и выяснили, что герои, о которых мы пишем, не так часто вызывают отрицательные эмоции, как может показаться. Равнодушие — да, но не ненависть. Кроме того, многие наши героини — не бездельницы. Да, у них дома в Форте-дей-Марми и сумки Chanel в гардеробной
—
мир несправедлив, но гордиться они могут далеко не только сумками.
Светская жизнь в России родилась вместе с понятием «светская львица», которое существует и по сей день, раздражая тех самых «небездельниц». Как Tatler относится к подобному «званию»?
Мы первыми взяли за правило подписывать всех героев светских хроник. У нас не увидишь подписи: «такой-то со спутницей». Да, есть героини, cчастливые матери семейств, домохозяйки, профессиональную деятельность которых обозначить довольно трудно, потому что ее нет. В таком случае мы пишем «светская дама», считая это тоже своего рода профессией. Когда нужно найти синоним, мы употребляем и словосочетание «светская львица»
—
лично я не вижу в этом ничего плохого.
У Tatler довольна гибкая политика относительно героинь, попадающих в светскую хронику. Не было девушек, которые, считая себя достойными оказаться на страницах вашего журнала, звонили с просьбой обратить на них внимание?
Я сейчас, наверное, должна опровергнуть устоявшееся мнение о том, что наша рубрика «Малышка на миллион» куплена, а у меня за углом, в Столешникове, припаркован Bentley, который унесет меня в мой особняк в Раздорах. Безусловно, многие хотят оказаться в Tatler и идут на разнообразные ухищрения, но пройти через сито наших требований не так просто. И кстати, гораздо больше девушек в последнее время хотят попасть не на страницы журнала, а в его редакцию, в частности, на должность моего ассистента.
По какому принципу вы выбираете ассистента?
По принципу полной энергетической совместимости. И доверия, конечно. У Киры, которая со мной работает, есть даже пин-код моей кредитной карты. Наверное, она чуть больше других знает, что происходит в моей жизни за стенами редакции. Приятно, что я ни разу не ошибалась в людях, и мои предыдущие ассистентки, уходя с этой должности, отправлялись все-таки на повышение, а не писать про меня разгромную книгу.
Какой человек никогда не сможет стать героем Tatler?
Мы очень редко пишем о шоу-бизнесе. Совсем не пишем о «Доме-2», «Каникулах в Мексике» и «Битве экстрасенсов». Не потому, что смотрим на них свысока. Просто есть масса журналов, которые делают это органичнее и профессиональнее.
Вопрос, который мы задаем всем главным редакторам: у человека на вашей должности есть срок годности?
Наверное, он есть, как, скажем, у всякого брака. Пока людям интересно и весело вместе, они живут под одной крышей. Развивается Tatler, развиваюсь я. Да, конечно, в жизни случаются разводы, но ведь и золотые свадьбы тоже отмечают.
Что может заставить вас оставить этот пост?
С таких должностей сами не уходят. «Все хотят быть нами», как говорила героиня известной книги. Разве что позовут работать пресс-секретарем Рафаэля Надаля: тут, боюсь, даже мне не устоять перед соблазном.
Conde Nast
Ксения Соловьева
Tatler
За кулисами
Новый виток
В 2007 году Ксения вступила в должность заместителя главного редактора в «Татлер», параллельно полностью заведуя отделом красоты. Она участвовала в запуске журнала на русский рынок, поэтому отлично разбирается в его целевой аудитории и стремится улучшать издание для неё.
К 2010 году Ксения Соловьёва добилась повышения, получив должность главного редактора. Она заняла место Виктории Давыдовой, которая возглавила другой престижный журнал. Такую кадровую перестановку провели с одобрения издательства, президент которого отметил Ксению как крайне талантливого сотрудника, коих очень мало в сфере глянца.
«Татлер»
Редактор журнала позиционирует своё детище как издание, в котором пишут «для людей о людях». Соловьёва очень гордится им и тем, сколько историй уже было рассказано, несмотря на критику в адрес узости круга героев. Она объясняет это тем, что «Татлер» не рассказывает обо всём «звездном мире», ведь есть и те, кто не хотел бы раскрывать своё состояние на страницах глянца.
Ксения постоянно добавляет в журнал нечто новое, стараясь писать о людях всех возрастов, в том числе и детях. Одним словом, развитие данного издания под её руководством не останавливается, и по мере возможности редактор вносит в него нечто новое, чтобы расширить аудиторию.
Работа с таким количеством людей позволяет Ксении открывать ранее незнакомые грани человеческой натуры, но женщина старается смотреть на это позитивно и выделять только те качества, которые симпатичны ей.
“Наши герои успевают сменить пять профессий и столько же мужей”- Ксения Соловьева.
Главный редактор российскогоTatler– очаровательная Ксения Соловьева умеет расставлять приоритеты и дружит со многими людьми, о которых пишет. Специально дляVintageКсения сама стала героиней интервью и рассказала о своем подходе к работе журнала.
Вы уверенно и легко нашли свое предназначение, но каковы были предпосылки выбора журналистики для вас?
– Вовсе не уверенно и не легко, как может показаться со стороны. Завидую людям, которые уже в пятнадцать твердо знают, что хотят заниматься генной инженерией или пилотировать самолеты. Все детство я играла в теннис. Но когда поняла, что большой теннисистки из меня не выйдет, решила поступать на юрфак МГУ. У меня была золотая медаль, но в те годы ничего престижнее юрфака в Москве не было – все хотели быть юристами, и я банально испугалась. Пошла на только что открытое отделение рекламы и пиара на факультете журналистики МГУ – думая, что пишущим журналистом не буду никогда. А вот сочинять ролики для телевидения и размещать рекламу в газетах у меня получится. В итоге с рекламой и пиаром я имею дело только по касательной, зато уже двадцать лет с большим удовольствием пишу заметки самых разных жанров – от слова редактора до лонгридов на двадцать пять тысяч знаков.
В чем ваш секрет, как вам удается предугадывать тренды, поддерживать интерес читателей?
– Наверное, мой личный секрет в том, что я ни разу в жизни не работала там, где мне было бы неинтересно. Понимаете, наш журнал не о светской жизни, не об отдыхе в Санкт-Морице, Каннском кинофестивале и платьях Dior. Это журнал о людях, судьбах, характерах. А я очень люблю людей. Да, большей частью мы пишем о людях очень состоятельных. Да, если они страдают, это, как правило, происходит в очень красивых декорациях, которые читателям не из этого мира кажутся раем, счастьем, но мне, в первую очередь, интересен человек. Всякий раз, когда я готовлюсь к интервью, я открываю для себя целую вселенную. Мои герои могут иметь слабости, местами быть несимпатичными, резкими, капризными. Но всегда есть что-то, за что в них можно влюбиться. Обожаю это чувство волнения, бабочек в животе, когда мне предстоит сделать классный материал, обреченный на цитирование.
Что самое сложное в вашей профессии?
– Быть релевантным, актуальным сегодняшнему дню. А для этого нужно не терять связь с приборами. Признаюсь, есть большое искушение, выпустив очередной сильный номер, расслабиться, образно говоря, поехать в SPA. Но сейчас так быстро все меняется. Наши герои успевают сменить пять профессий и столько же мужей. Появляется новая модная молодежь, которая не впитала глянец с молоком матери. Но с ними тоже надо работать.
Вы – истинный трудоголик, занимаетесь спортом, не жалуются ли домашние на недостаток внимания? Как вы балансируете между любимым делом и семьей?
– Вопреки всему тому, что там люди думают о глянце, мы действительно работаем. Я шучу, что в офисе Conde Nast пропускной режим. Мы начинаем около десяти, а продолжаться все может до бесконечности, особенно, если снимаем где-нибудь в Нью-Йорке с разницей во времени, и необходимо быть на связи. Поэтому, если вы спросите, как я ищу тот самый work-family balance, я отвечу, что ищу его ежедневно. Готового рецепта нет. Да, есть отдельные правила: вставать вместе с дочерью, завтракать с ней, отводить ее в школу. Не отсутствовать дома больше двух вечеров в неделю. Читать ей на ночь – сейчас читаем вместе рассказы о Шерлоке Холмсе.
Помню, я когда-то прочитала книгу мудрейшего французского писателя Даниэля Пеннака «Как роман», пронизанную любовью к детям. И он советовал, сколько бы ни было ребенку лет, читать вместе с ним. Иногда, не скрою, все эти правила разбиваются о реальность. Но я все равно стараюсь проводить с детьми все возможное время. Даже спортом мы занимаемся вместе – я убеждена, что ничто не формирует ребенка так, как среда, в которой он растет. Спорт, в хорошем смысле, «заразен».
Как вы отдыхаете? В эмоциональном плане, от работы?
– Мне довольно трудно было заставить себя не спешить. Я привыкла все время что-то делать, постоянно быть кому-то должной. Наверное, только последние года три-четыре я вдруг поняла, что иногда, чтобы ускориться, нужно сначала замедлиться. Что можно не просыпаться как можно раньше и бежать покорять мир. А встать в десять. Сделать мегакалорийный скрэмбл – к яйцам я добавляю сливочное мало, сливочный сыр, зеленый лук и жарю все это дело тоже на сливочном масле, на маленьком огне, постоянно помешивая. Посмотреть «Евроспорт», поехать на спорт в Лужники – как же здорово отремонтировали стадион. Потом пообедать с подружкой, затем на массаж в «Белый сад». Желательно не заглядывать в Instagram, не интересоваться, чем завтракают мои герои. Ну и конечно, главная роскошь – забраться с ногами в кресло, обитое красной тканью – икат, включить торшер, зажечь свечу и тихонечко читать. Сейчас читаю вторую книгу Гузель Яхиной.
Что вас вдохновляет?
– Люди, у которых можно учиться.
Кого бы вы могли привести в качестве примера счастливого успешного человека?
– Очень часто два этих слова – успешный и счастливый – взаимоисключающие. Успех, во многих случаях, обрекает на одиночество. Карьерные достижения неминуемо наносят удар по личной жизни и времени, которое человек может посвятить другим людям. Прочитайте книгу «Lykke. В поисках секретов самых счастливых людей», где датчанин Майк Викинг исследует феномен счастья на примере жителей разных стран. Никто из них не назвал главным количество нулей на банковском счете.
Датчане могут быть счастливее других, потому что заканчивают работу в пять и проводят вечер в кругу семьи. Да, у них рано темнеет и вообще ужасная погода. Зато можно зажечь свечу, испечь печенье и болтать. Но если приравнять счастье к самореализации, то, наверное, приведу в пример Карла Лагерфельда. Все уже сбились со счета, сколько ему лет. А он бодр, полон энергии и терпеть не может, когда молодые дизайнеры жалуются на прессинг и необходимость шить двенадцать коллекций в год. Он создает коллекции сразу для нескольких брендов. А есть еще бесконечные коллаборации, выставки, фотосъемки. Хотя, если честно, самая счастливая – его кошка Шупетт.
Как вы выбираете наряды?
– У меня были разные периоды жизни: и когда, в кризис 1998 года, я покупала свитеры на Черкизовском вещевом рынке, и когда я выходила на склоны Санкт-Морица в кардигане из мериноса Loro Piana. Сегодня я пришла к какому-то здоровому балансу. Сама я инвестирую только в то, что буду много и охотно носить. Мой шкаф слишком маленький для того, чтобы собирать коллекцию вещей, надетых лишь однажды.
Какой совет вы бы дали себе 20-летней?
– Обязательно поехать учиться за границу. Хотя бы на полгода. Это сейчас мир стал глобальным, люди успевают прожить несколько жизней, овладеть несколькими профессиями и языками. А я человек в глубине души все-таки советский. Помню, однажды, наверное, это был 1995 год, тренер по теннису в нашей университетской команде сказала, что есть возможность поехать в университет Каролины. Не то Северной, не то Южной. Теперь-то я уже понимаю: надо было браться за этот шанс всеми руками и ногами. Но мне не хватило дерзости, что ли. Мои родители – люди консервативные и осторожные. Такой они вырастили и меня. А нужно рисковать.
В двадцать один я вышла замуж, в двадцать два родила сына, в тридцать два – дочь, поэтому вся моя жизнь вне работы подчинена детям. Мне бы хотелось сегодня говорить по-английски так, как говорят носители языка. Я неплохо знаю язык – все же окончила качественную спецшколу Звездного городка, где находится Центр подготовки космонавтов, но иногда мне этого мало. Ну и вообще, для расширения горизонтов пожить в другой стране очень полезно. Так что учеба за границей – нереализованный гештальт. Иногда я думаю: случись так, что в моей карьере настал перерыв. Что бы я сделала? Уехала бы учить язык. Возможно, теперь уже французский. В Париж. Я была в нем, наверное, раз сто, но я не знаю города более гармоничного, где ничто не оскорбляет взгляд.
Фото: @ksenia_tatler Ксения Соловьева.
Vintage
Личная жизнь
Пожалуй, именно эту сферу редактор «Татлера» оберегает от чужих взглядов тщательнее всего. В СМИ ни разу не просочилась информация о том, кем является муж Ксении Соловьёвой. И, несмотря на интерес общественности, эту информацию женщина явно не готова раскрывать публично.
В целом биографию Соловьёвой буквально приходится собирать по кусочкам из журнальных статей, интервью и видео. Поэтому обладать наиболее точными сведениями могут лишь её близкие и, возможно, ярые поклонники, неустанно следящие за обновлениями новостей о Ксении.
Впрочем, некоторые люди из-за фамилии женщины ошибочно полагают, что её мужем был Дмитрий Соловьёв. Однако фигурист не имеет никакого отношения к редактору «Татлера». Более того, он никогда не бывал героем статьей в этом журнале. Поэтому новость о том, что Ксения Столбова и Дмитрий Соловьёв расстались, никак не связана с редактором Соловьёвой.
Ксения Соловьёва
— журналист, главный редактор журнала о моде и светской жизни Tatler, кандидат в мастера спорта по теннису и, ко всему прочему, заботливая мама. Еще несколько лет назад она начинала работать в успешном модном журнале в качестве директора отдела красоты, а сейчас она благополучно его возглавляет.
О секретах успеха Tatler и о том, как совмещать работу главного редактора с семьей, рассказала Ксения Соловьёва читателям НСН
, побывав в эфире шоу
«В гостях у Андерсона»
на
BEST FM
.
— У «Татлера» есть конкуренты сегодня в России?
— Наверное, прямых конкурентов нет. Есть какие-то робкие попытки, но такая ниша действительно уникальна и никем не занята. В ней присутствовал когда-то журнал ICON, который возглавляла Светлана Бондарчук, но потом они с этой арены сошли. Мы остались одни. И, конечно же, наших героев берут в оборот и другие журналы, и журналы массмаркета, но мы такие единственные.
— Самая главная новость, которую обсуждали все. Уходит ли на пенсию Карл Лагерфельд?
— Я ему звонила, но он не подтвердил эту информацию. Я думаю, что Карл еще потрясет. У него очень сильное рукопожатие, там пороха очень много.
— Мы приготовили для вас блиц-опрос. Facebook или Instagram?
— Только Instagram, потому что в фейсбуке все бесконечно жалуются на ЖКХ, гаишников, очереди, а в инстаграме — голубое небо, яркое солнце.
— За рулем или с водителем?
— С водителем только когда нужно вести активную светскую жизнь, а машина уже служит чем-то типа дома на колесах, где лежат сумки, переодевания. Иногда бывает три мероприятия за вечер. Выходные провожу за рулем — спорт, магазины, музеи.
— Какой распорядок дня у главного редактора Tatler? Во сколько начинается работа?
— Рабочий день начинается в 09:30 утра. Люди приходят до 10, а после 10 — это уже объяснительные записки. Но все почему-то не верят и считают, что в глянцевых журналах редактор может спать до двух, и только с трех ему можно звонить. Мой личный день начинает в 7 утра, потому что веду дочь в школу.
— А обратно домой во сколько?
— Бывает, за полночь, потому что, как я уже сказала, мероприятия. А если нет мероприятий, стараюсь прийти в 19:30, чтобы полтора часа все-таки побыть с дочкой и обязательно почитать ей на ночь. Это наш ритуал.
— Продолжим наш блиц-опрос. Доллары или евро?
— К сожалению, британский фунт. У меня сын учится в Англии, поэтому это такая непростая история.
— Дом или квартира?
— С нашим ритмом жизни только квартира, желательно где-нибудь в центре.
— «Игра престолов» или «Американская история ужасов»?
— К стыду своему, не смотрела ни тот, ни другой. Если говорить про сериалы, то это «Скандал» про американского президента и роман с пресс-секретарем.
— iPhone или Samsung?
— Я заметила, что телефон менять стало страшнее, чем мужа, поэтому как-то так с айфоном с самого начала и заладилось.
— Сан-Тропе или Сочи?
— Ни то, ни другое. Я предпочитаю отдыхать там, откуда с соседних лежаков на меня не выпрыгивают мои герои или читатели.
— Старый муж или молодой любовник?
— Главное, чтобы это был человек, с которым очень бы захотелось пойти за батончиком белого хлеба.
— Что проще: не пить или не курить?
— Мне, наверно, не курить, потому что я это в принципе не делала в жизни. А пить я очень люблю шампанское и вино и не собираюсь отказываться от этих удовольствий.
— Пускать или не пускать детей «ВКонтакте»? Ваша дочь, например, как раз в том возрасте, когда начинают пользоваться социальными сетями.
— Она у меня активный пользователь инстаграма. Мониторит всех дебютанток, знает Алесю Кафельникову, поэтому, к сожалению, этот вопрос больше риторический, и дети сами его решают за взрослых.
— Вас не смущает, что она интересуется такими людьми, как Алеся Кафельникова, вместо того, чтобы смотреть канал «Карусель»?
— Я считаю, что дети, по возможности, должны проживать жизнь своих родителей и жить их интересами, поэтому я верю, что при таком примере родителей перед глазами, все будет хорошо.
— Ургант или Галкин?
— Только Ваня. Я помню, еще лет 15 назад, когда я работала редактором отдела красоты, он вел косметические презентации про что-то очень скучное, что не имело никакого шанса хоть как-то вызвать улыбку на лицах редакторов, и это было так смешно. И с тех пор «Золотой граммофон» с его участием превращается во всплеск эмоций.
— Европа или Америка?
— Европа. И в принципе мне достаточно двух стран: Италии и Франции.
— Как любительница шампанского: «Абрау-Дюрсо» или Dom Pérignon?
— Главное, чтобы правильная температура была. Но недавно пила розовое «Абрау-Дюрсо», очень приличное. И вообще, шампанское считается фирменным напитком Tatler. У нас журнал такой с пузырьками, поэтому я стою за него.
— Прожить жизнь коротко и ярко или долго и скучно?
— Я хотела бы как британский Tatler, которому уже 307 лет. И скучно не было за бесцельно прожитые годы ни разу.
— Главный редактор журнала Tatler, который пишет исключительно про богатых и успешных, должен ли сам быть богатым или он может жить от зарплаты до зарплаты?
— Вы знаете, у меня перед глазами пример такой женщины, как Тина Браун. Это бывший главный редактор Tatler, которая потом уехала в Америку возглавлять другой журнал, и которая делала журнал New Yorker. Ее назначили главным редактором в 26 лет при том, что уже тогда журнал был известным, она не была женщиной из этого мира. Поэтому ей было довольно просто сохранять дистанцию с героями и очень просто «кусать руку», которая ее кормит, и делать такой довольно злой журнал. Я же за золотую середину и очень ценю то независимое положение, которое есть у меня и позволяет мне со своими героинями дружить, но не в засос.
— Самое первое изменение, которое вы сделали в журнале, когда стали его хозяйкой?
— Во-первых, я наладила отношения с некоторыми героями, с которыми они были безнадежно испорчены. Во-вторых, я успела поругаться с новой порцией героев. Драматических изменений в журнале не было, потому что журнал был запущен очень хорошо. Но таких резонансных историй, которые потом цитировали все СМИ, особо не было. Но я вспоминаю момент, когда одновременно ТАСС, «Интерфакс» и РИА Новости вышли с информацией о том, что пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков женится со ссылкой на нас. Скажу без ложной скромности, что эти моменты случились при мне.
— Я задаю этот вопрос всем главным редакторам: какие герои продают журнал успешно?
— Моника Беллуччи считается палочкой-выручалочкой журнала. Но сейчас все настолько меняется, что стали продаваться истории. Перестали продаваться красивые картинки, нужна драма, нужна тяжелая женская судьба, нужны откровенные истории.
— Сколько раз в год вас просят за деньги разместить свою даму на обложке какие-нибудь бизнесмены?
— Просят, приходят и письма, и звонки, но все время отшучиваюсь, что нет таких денег, за которые мы бы готовы были это сделать. На самом деле, с Condé Nast эта история не проходит. Возможно, другие журналы этим грешат иногда.
— Что дарят главному редактору Tatler?
— Мы рабочие лошади. Если бы видели, в каком виде я прихожу вечером после 12-часового рабочего дня, отстояв какую-нибудь презентацию на каблуках, вы бы завидовать мне перестали. Конечно, подарки от домов моды делаются в силу того, что я не безобразна собой, и на мне, наверно, вещи неплохо сидят. И отдельные дома моды считают, что я, возможно, ролевая модель. Но шкаф имеет свойство заканчиваться, мне уже даже некуда складывать вещи, и иногда мне проще взять их на прокат.
— Ваш журнал делится сплетнями, слухами, иногда даже эксклюзивными. В связи с этим хочу задать такой вопрос: много ли у вас секретных агентов, которые доносят эту эксклюзивную информацию?
— Мы называем их не агентами, а инсайдерами. И они, естественно, есть везде. От МГИМО, про который мы можем делать сюжет, до сборной России, которая поедет на ЧМ. Инсайд — это наша сильная сторона, и за это многие нас и любят.
Увлечения
Тут, к сожалению, тоже особо нечем похвастать. Работа и дочь отнимают у Ксении всё свободное время. Её день начинается в 6:30 утра и может продолжаться до глубокой ночи, если была запланирована некая встреча. Единственное, на что ещё остаются силы и ресурсы — это теннис, его Соловьёва никогда не бросала и явно не намерена так поступать в дальнейшем.
Впрочем, на жизнь женщина совсем не жалуется. «Татлер» ей совсем не надоел — по словам Ксении, ей никогда не бывает скучно на работе. Также свободное время Соловьёва тратит на ведение мини-блога в «Инстаграме». По большей части он посвящён журналу, но иногда женщина размещает в нём свои фотографии и с удовольствием идёт на контакт с комментаторами.
Единственное правило, которому следует редактор «Татлера» — никогда не размещать изображения кого-либо из своей семьи. Особенно Ксения против размещения фото своих детей. Она считает, что им ни к чему «светиться» в её «Инстаграме» и зарабатывать незаслуженную славу.
Таким образом, жизнь Соловьёвой можно назвать яркой и насыщенной, хотя и завидовать ей сложно — ведь женщина отдаёт всю себя излюбленному занятию, поэтому к концу дня едва держится на ногах.
Вопрос-ответ
Как Ксения Соловьева видит будущее глянцевых изданий?
Ксения Соловьева считает, что будущее глянцевых изданий заключается в адаптации к новым реалиям и потребностям аудитории. Она подчеркивает важность инклюзивности и разнообразия в контенте, что позволит привлечь более широкую читательскую аудиторию и создать актуальные и значимые материалы.
Какова роль инклюзивного спорта в обществе по мнению Ксении Соловьевой?
Ксения Соловьева считает, что инклюзивный спорт играет ключевую роль в формировании более открытого и принимающего общества. Он помогает разрушать стереотипы и предвзятости, а также способствует интеграции людей с ограниченными возможностями в общественную жизнь, что является важным шагом к равенству и справедливости.
Какие изменения в подходе к контенту планирует внедрить Vogue Russia?
Vogue Russia планирует внедрить более разнообразный и инклюзивный подход к контенту, включая темы, которые отражают интересы и потребности различных групп населения. Это включает в себя освещение вопросов инклюзии, разнообразия и социальных изменений, что сделает журнал более актуальным и близким к читателям.
Советы
СОВЕТ №1
Изучайте новый язык глянца, обращая внимание на изменения в терминологии и подходах, используемых в современных медиа. Это поможет вам лучше понимать актуальные тренды и адаптироваться к новым стандартам в индустрии моды и стиля.
СОВЕТ №2
Поддерживайте инклюзивные инициативы в спорте и культуре. Участвуйте в мероприятиях, направленных на популяризацию инклюзивного спорта, и делитесь информацией о таких событиях в своих социальных сетях, чтобы привлечь больше людей к этой важной теме.
СОВЕТ №3
Следите за работой медиа-персон, таких как Ксения Соловьева, которые активно продвигают инклюзивность и разнообразие. Это поможет вам быть в курсе новых идей и подходов, а также вдохновит на собственные действия в этой области.
